– А с трупом что? Унесли они его или бросили?
– Бросили. Но это ничего не дает, Кирилл. Человек от двадцати пяти до тридцати лет, белый, снаряжение и оружие не дают ни малейших привязок – все вместе и каждый предмет в отдельности можно купить в любой точке земного шара, вдали от страны-производителя. Тупик.
– Так... – сказал Мазур. – Вы хотите сказать, что, кроме сторожевика, не было принято никаких мер безопасности по отношению к м о р с к о м у направлению?
Фред поднял брови в искреннем удивлении:
– Мы полагали, что современного боевого корабля вполне достаточно...
«С-сухопутчики, мать вашу, – подумал Мазур. – Патентованные, классические. Это так красиво выглядит для стопроцентного сухопутчика: красивый и грозный боевой корабль, весь из себя стальной, с пушками, пулеметами и ракетами, радары вертятся. Красотища! Слеза прошибает от умиления за державу. А всего в паре метров под водной гладью – боевые пловцы, в сознание сухопутной крысы просто-напросто не умещающиеся... Дети малые...»
– А собственно, чего вы от меня хотите? – почти грубо спросил он. – Поставить охрану п о – н а с т о я щ е м у? С учетом в с е х факторов?
– Не совсем, – сказала Олеся. – Фред и его коллеги проделали нешуточную работу – кропотливо восстановили д е й с т в и я нападающих...
– Работа была и в самом деле нешуточная, – сказал Фред с дурацким самодовольством, заставившим Мазура ухмыльнуться про себя. – Мы учитывали все – показания уцелевших свидетелей, расположение трупов, стреляные гильзы, словом, все, что только возможно... Разумеется, нельзя ручаться за стопроцентную точность реконструкции, но, ручаюсь, она верна на девять десятых...
И это нам тоже знакомо по нашему богоспасаемому Отечеству, уныло подумал Мазур. П о с л е подобного события объявляется неисчислимое множество экспертов, аналитиков и прочих чудотворцев, надо отдать им должное, они и в самом деле блестяще воссоздают ход печальных событий... но есть в их трудах нечто от некрофилии. Потому что, если взять данный конкретный случай, кучи трупов могло и не быть, догадайся какой-нибудь полковничек устье бухточки металлической сеткой перегородить (и датчиков понатыкать, датчиков!) и выделить специальных часовых с задачей следить исключительно за морем...
– Валяйте, – сказал он хмуро.
По схеме стали медленно перемещаться красные кружочки, украшенные разнообразными значками (Фред сноровисто объяснял, какой значок символизирует пулемет, какой – гранатомет и все такое прочее).
– Сначала я хочу показать все в замедленном действии. Или вы предпочитаете...
– Нет, отчего же, – сказал Мазур. – Прокрутите раза три в замедленном, потом пустите в ритме, более соответствующем реальным масштабам, если вы понимаете, что я имею в виду...
– Понимаю.
– Валяйте. Ага... Ага... Значит, так они напали на здание. А что было внутри? Ага, ага...
Потом он попросил запустить все сначала – и еще раза по четыре просматривал перемещение красных кружочков, снабженных разнообразными значками. План здания... Первый этаж... Ну да, по схеме «караколь»... И это мы знаем... А это мы умеем даже лучше. Так-так-так...
– Что-то еще?
– Труп, – сказал Мазур. – Не может быть, чтобы такие аккуратисты, как вы, его не запечатлели во всевозможных ракурсах... М-да... Действительно. Неизвестный белый человек – и весь разговор. Может, швед, а может, итальянец – шведы вовсе не поголовно состоят из нордических блондинов, а итальянцы – из черноволосых кудряшей... как и в вашем случае, Фред. Если бы вы – не дай бог, конечно, – лежали мертвым без малейших привязок, никто и не опознал бы в вас бельгийца...
– С чего вы взяли?
– Да бросьте, старина, – сказал Мазур, ухмыляясь. – Бельгиец, чего уж там... У меня иногда просыпаются ненадолго парапсихические способности, знаете ли... Теперь давайте снаряжение. Ага, ага... Вы совершенно правы. Все это, оптом и по отдельности, можно купить где угодно, от Глазго до Куала-Лумпура. Оружие – нелегально, все прочее – законно, но сути это не меняет... Ну что же, господа мои. Соображения у меня есть...
Глядя поверх плеча отвернувшегося к компьютеру Фреда, он натолкнулся на жесткий, предостерегающий взгляд Олеси – и понял его смысл, покорно замолчал. Ну, разумеется, всякий знает только то, что ему положено...
Олеся поднялась первой:
– Спасибо, Фред, вы замечательно поработали. Нам пора...
Она вышла первой и стала спускаться по лестнице, не оглядываясь на Мазура. Он шагал следом, задумчиво крутя головой и насвистывая под нос какую-то чепуху.
Очередная незнакомая дверь. Они оказались под открытым небом, спустились по фасонной каменной лестнице и оказались на галерее у самого моря. Вид открывался прямо-таки фантастический – справа и слева огни многочисленных особняков, в море – ярко освещенные яхты, и парусные, и похожие скорее на звездолеты, ночное море в отблесках, крупные звезды, верхушки пальм на их фоне.
Увы, Мазуру не дали полюбоваться этой красотой.
– Выводы? – спросила Олеся насквозь деловым тоном. – Они у вас определенно сформулированы, по лицу видно...
– Это н а ш и, – сказал Мазур.
– В каком смысле?
Мазур повернулся к ней – в феерическом полумраке она выглядела гораздо моложе и еще красивее, – сказал скучным менторским тоном:
– На президентскую дачку напали люди, прошедшие подготовку по методикам советского спецназа. Картина, конечно, не полная, Фред прав касаемо того, что стопроцентной достоверности добиться невозможно, но все равно... Лично у меня уверенность стопроцентная. Это п о ч е р к. У каждого он свой. У янкесов, у англичан, у израильтян, у марокканцев... зря вы усмехнулись, у марокканцев, к слову, неплохой спецназ. В данном случае мы имели дело с классической атакой по методикам советского спецназа. Именно с о в е т с к о г о, как мне представляется. Эти ребятки когда-то были неплохо выдрессированы, они уже не пацаны, вроде меня дядьки, но, как видите, на многое еще способны... Такое вот резюме. У нас два варианта. Либо я пару-тройку часов объясняю вам старательно и подробно, п о ч е м у пришел к таким выводам, либо вы поверите на слово профессионалу, гарантирующему стопроцентную точность предпринятой экспертизы... Слово за вами.