Пиранья. Охота на олигарха - Страница 73

Кусты кончились, теперь вокруг торчали лишь редкие их островки. Мазур, еще раз оглянувшись со всем прилежанием, остановился на границе кустарников и обширной равнины, за которой темными громадами вздымались скалы. Пригнувшись, стоя на полусогнутых, изучал окружающее перед последним броском.

Бум-бум-бум! Мазур присел на корточки. Буквально метрах в пяти перед ним, сотрясая землю в неудержимом галопе, промчалась высоченная огромная туша: это носорог, задрав голову и хвост, ч е с а л по равнине, чем-то раздраженный или вспугнутый, пер, как взбесившийся паровоз. Сразу в нескольких местах возник дробный топот, звучавший гораздо тише, раздался отчаянный хруст веток – это улепетывала с дороги живность помельче, прекрасно соображавшая, что громила-носорог, этак вот разлетевшись, любого, кроме разве что слона, втопчет в землю и не заметит...

Когда стало потише, Мазур размеренным бегом припустил по равнине – и через четверть часа оказался в густой тени скал. В смысле безопасности стало чуточку полегче – теперь можно было не бояться внезапного нападения с л ю б о й стороны, он шел по расщелине, где направлений атаки было значительно меньше. Да и нечего делать среди нагромождений дикого камня ни хищникам, ни травоядным, редко они сюда забредают...

Память его не подвела – примерно там, где он и помнил, справа обнаружилась темная дыра в скале: пещера естественного происхождения, которую архитекторы в набедренных повязках, исправно выполнявшие волю безумного короля, приспособили для начала подземного хода.

Поставив автомат на предохранитель, Мазур привычно надел на голову прибор ночного видения. За двадцать лет технический прогресс в этой области шагнул вперед несказанно – никакого сравнения с прежними громоздкими бандурами, гнувшими голову к земле нешуточной тяжестью...

Скользнул в пещеру. В бледно-зеленоватом сиянии он отчетливо различал каждый камушек. Совершенно не похоже, чтобы здесь устроил логово какой-нибудь хищник – ни единой обглоданной косточки, ничего, что свидетельствовало бы о постоянном обитании зверя. Вот и ладненько... Не хватало еще сцепиться с какой-нибудь неразумной клыкастой тварью, не способной проникнуться здешними государственными интересами, но, несомненно, взявшейся бы защищать свою жилплощадь со всем пылом...

Пещера была длинная и относительно узкая. Пройдя метров сто, Мазур уперся в стену – вот только в стене зияло овальное отверстие повыше человеческого роста – старинные зодчие постарались на совесть, чтобы его величество, ежели, не дай бог, придется спасаться подземным ходом, не оцарапал макушку о дикий камень, шествовал со всем достоинством...

Вот теперь начиналось самое опасное: поскольку был шанс напороться на гомо сапиенс, у которого есть дурная привычка оставлять в подобных местах то растяжки, то датчики...

Мазур продвигался неспешно, старательно высматривая на стенах, на полу, на дугообразном потолке все, что могло относиться к делу человеческих рук. Ход был прямой, как луч лазера – интересно, как древние строители этого добились при несомненном отсутствии компаса? Ну, мало ли как можно извратиться, когда его величество требует: вынь да положь...

Пыли не было, неоткуда ей здесь взяться. Кое-где с потолка обрушились обломки скалы, следы землетрясений – но целиком ход нигде не завален. Аг-га...

Он заметил э т о издали – четко выделялось очертаниями на фоне дикого камня. Не спеша подобрался поближе. Понимающе покивал головой.

Один череп, два... Вон и третий. Груда человеческих костей, перемешанных с обрывками истлевшего тряпья, – когда-то это была одежда, в насквозь проржавевших предметах легко угадываются автоматы Калашникова. Ну да, разумеется, – невезучие боевички из тех, кому выпало отступать в арьергарде, когда ход все же обнаружили, пусть и поздно, пустились в погоню за отходившими...

Тронув носком ботинка ближайшую кость, Мазур присмотрелся, нагнулся, поднял круглый кусочек металла, насквозь проеденную окислением медь. Тем не менее, он легко догадался, что это за штука – кокарда одного из тогдашних национальных фронтов, рыскавших по лесам и всерьез намеревавшихся свергнуть президента, то бишь несменяемого отца нации фельдмаршала Олонго. Ну да, такую кокарду таскали боевички доктора Балонжи, главы одного из фронтов с самым пышным названием. Он, кстати, после свержения Олонго аж на четыре месяца завладел премьерским креслом – вот только потом бывшие соратнички принялись переделивать портфели с помощью минометов и броневиков, и премьерский бронированный лимузин, как выяснилось, оказался слабоват супротив очереди из автоматической пушки «Фокса»...

Самое примечательное – скелеты валялись не просто так, их былой покой был кем-то нарушен. Кто-то бесцеремонно сгреб костяки к стенам, чтобы не мешали проходу. А это уже наводило на некоторые размышления...

Откинув капюшон, вновь сняв автомат с предохранителя, Мазур сторожко крался дальше, прикидывая пройденное расстояние. Примерно три четверти пути одолел... мать твою!

Он так и остановился с поднятой ногой, потом медленно-медленно отвел ее назад, отступил на шаг. Смотрел вниз так пристально, что в глазах защипало.

Ну да, конечно... Сантиметрах в десяти над скальным полом, таясь за камнями, набросанными так хаотично, чтобы сошло за следствие землетрясения, поперек дороги протянулась тонкая проволочка – натуральнейшая растяжка. Качественно все устроено – человек с факелом или электрическим фонарем, без прибора ночного видения, наверняка зацепил бы ее нижней конечностью на свое невезение. К чему там у нас сие присобачено? Ага, маленькая, кругленькая голландская осколочная граната, самое миниатюрное противопехотное средство – но, несмотря на размеры, весьма убойное. Придумано толково: незваный визитер, ненароком задев растяжку, ни за что не увернется в туннеле от снопа осколков. А звук разрыва будет не особенно и громким, подземный ход, толща камня его заглушат, наверху, в Киримайо, ничего и не услышат...